Иногда я спрашиваю себя - почему я все еще продолжаю эти нелепые игры, эти попытки влезть в чужую шкуру, жить чужими чувствами? И ладно бы просто чужими, но придуманными... И почему так легко стирается грань, почему так до странности естественно оказывается стать - тем, кого придумал, дышать - тем, что сочинил, любить - того, кому пишешь. А потом - как похмелье, как мутная в не желающих принять очевидное глазах картинка - осознание.
Не я.
Ох, Кенши, Кенши, тоска моя, скажи, зачем я тебя создал таким? Таким сильным, таким отчаянным, таким болезненно надломленным... Ведь очевидно, что самому мне таким никогда не стать. Нет во мне твоей силы, нет во мне твоей воли. Я ведь слабак, Кенши, Сердце меча. Самый настоящий слабак. Хотел бы я быть таким же, как ты, да вот только...
А если сильно захочу, если постараюсь - у меня получится? Скажи - получится стать таким, как ты? Тебе, конечно, тяжелее пришлось, и в этом моя вина, но все-таки так хочется надеяться, что все, что в тебе - это не то, чего я лишен напрочь, что ты - не мой антипод, а нечто, спящее в глубине души.
Верно я сказал - тоска моя, тоска с сожженными крыльями и узором татуировки вдоль позвоночника.
Ты ведь понял, верно? Не мог не понять, почему я так хочу татуировку, почему не слушаю Каймея-сама, почему даже не сомневаюсь, стоит ли. И теперь, когда моя Айя оставила меня точно так же, как тебя, я хочу жить. Хочу быть сильным, как ты, хочу сжечь все ее фотографии, как ты, хочу курить и глушить из горла неразбавленный абсент. Правда, я терпеть не могу табачный дым, не распечатываю фотографий и совершенно не умею пить, но это ведь ничего, правда? Это не помеха, главное - знать, чего хочешь.
Я хочу быть тобой, Кенши.
Ты ведь не обидишься, верно? Знаю, что нет. Ты просто проснешься.
А пока - спи спокойно, Кенши. Спи, тоска моя, Сердце меча. Спи.